Человек, который продал жизнь на eBay - Йэн Ашер

Это был полный событий, утомительный день в прыжковой зоне, и персонал и клиенты в основном уже ушли в бар побаловать себя кружкой пива. К девяти вечера я был единственным парашютистом, который еще ничего не пил. Помимо пилота Скипа, который тоже оставался трезвым, я был единственным человеком на борту миниатюрной «Сессны».

Быть сегодня единственным прыгающим парашютистом было хорошо, поскольку не надо было беспокоиться, что одновременно со мной в небе окажутся другие купола. Одна из самых больших опасностей ночных прыжков заключается в том, что два парашютиста не видят друг друга и спутываются парашютами. Но оборотной стороной моего гордого одиночества стало то, что не с кем было пообщаться во время набора высоты, посмеяться, поболтать и разрядить нервы.

Поскольку на борту были только мы со Скипом, самолет быстро набрал высоту. Возясь с камерой и проводя заключительную проверку снаряжения, я с удивлением услышал вопль Скипа: «Две минуты!» Глянул на альтиметр. 3500 футов (1 км)… Сердце мое загрохотало.

К тому времени как мы развернулись к выброске, а Скип выключил двигатель и крикнул мне, чтобы я открыл дверь и осмотрелся, мы были на высоте 4500 футов (1,4 км). Мне предстояло почти 10 секунд свободного падения. Выглянув в открытую дверь, я видел почти прямо под нами взлетную полосу и мог с легкостью разглядеть зеленые огни маркера посадочной площадки – гигантского Т-образного ветрового указателя в центре широкой, плоской, открытой площадки.

Кивнув Скипу, довольный выбранным местом, я ступил на подножку и мгновение помедлил. Я хотел насладиться этим моментом и предвкушением того, что собирался сделать. Вокруг было очень темно. Единственными видимыми источниками света были маленькая люминесцентная полоска, прикрепленная к грудному ремню, слабое свечение взятого взаймы альтиметра и крохотный красный огонек на шлеме, который свидетельствовал, что моя камера ведет запись.

Одна секунда – и я прыгнул во мрак, быстро ускоряясь и уже пройдя точку невозврата. Совершенно необыкновенное чувство – падать в темноте. Я посмотрел на альтиметр, и, когда он показал 3500 футов (1 км), в шлеме раздалось высотное аудиопредупреждение. Я потянулся рукой за спину и выбросил вытяжной парашют.

Я едва видел над головой очертания парашюта, который начал раскрываться, насколько я мог судить, все выглядело нормально. У меня на кисти был прикреплен маленький фонарик, я ненадолго включил его, чтобы убедиться, все ли надо мной так, как должно быть, и был рад увидеть полностью раскрывшийся купол. Теперь все, что мне оставалось сделать, – это приземлиться, не нанеся себе травмы.

Я отчетливо видел маркер посадочной площадки, который заодно показывал и направление ветра. Я хорошо подготовился, стараясь приземляться так, чтобы маркер был впереди меня и давал хороший отсчет высоты. При подлете я прошел немного дальше по ветру, и, когда развернулся под ветер для приземления, маркер оказался немного дальше, чем мне хотелось бы. По крайней мере это давало некое указание, насколько я еще далеко от земли.

Когда очень слабо видимая земля поднялась навстречу, я выровнял парашют на высоте, которая казалась мне верной, теряя поступательную скорость и подъемную силу и надеясь застопориться до остановки на уровне земли. Однако в темноте я немного неверно рассчитал, и выравнивание произошло слишком рано, гася парашют, когда до земли оставалось еще 3–4 фута (около 1 метра). Когда парашют погас, я понял, что падение будет быстрым. Я принял решение выполнить перекат, когда коснусь земли, вместо того чтобы пытаться устоять на ногах, что с большей вероятностью вело к травме.

Перекат удался, и я рассмеялся, еще не успев подняться на ноги. Я собрал экипировку, и меня встретили Вэл и другие ребята из зоны выброски. Они расхохотались, увидев меня таким грязнулей, и я получил добрую порцию добродушных насмешек. Было немало и сердечных поздравлений с успешным ночным прыжком, обошедшимся без травм.

Я был в абсолютном восторге. Я больше нервничал до прыжка, чем показывал это, и посадочная площадка оказалась темнее, чем я ожидал, но все кончилось благополучно.

В прошлом месяце мы с Вэлом усердно трудились в спортзале. В свой последний день в Колорадо я почувствовал, что достаточно близок к тому, чтобы с чистой совестью отметить мою следующую цель как достигнутую.

Пока я писал пост об этой цели, мне вспомнилась дискуссия несколькими месяцами ранее, когда кто-то спросил – как я докажу, что достиг некоторых из этих целей? Особенный интерес вызывал вопрос, как я смогу доказать, что вступил в «клуб высоты в милю».

Я тогда рассмеялся и заметил, что на самом деле не чувствую необходимости что-то кому-то доказывать. В конечном счете бо́льшую часть этих целей я ставил для самого себя, и просто так получилось, что я стал писать об этом онлайн. Я никогда не считал, что должен что-то доказывать или отвечать перед кем-то, кроме себя самого.

Если я достигал цели, я писал об этом, но мне было совершенно не интересно утверждать, что я достиг чего-то такого, чего на самом деле не достиг. Примерно через неделю я безо всяких проблем напишу о целях, с которыми так и не добился успеха.

Однако моя следующая цель была одной из тех, насчет которых я испытывал некоторую нерешительность. Как и в случае с любой долгосрочной целью, например, с изучением нового языка или игрой на музыкальном инструменте, здесь нет определенной конечной точки. Очень трудно сказать, в какой момент ты добился своей цели. Всегда есть место для дальнейшего совершенствования.

Я с некоторой нерешительностью отмечаю эту цель как достигнутую. Она – как и некоторые другие, такие как изучение испанского или умение играть на гармонике, довольно субъективна.

Я первым признаю, что не вполне готов сниматься для обложки журнала Men’s Health, но все же весьма горжусь тем, чего сумел добиться!

Эта цель всегда шла рука об руку с другой моей целью – вернуться к весу 70 кг (11 стоунов или 154 фунта) и поддерживать его. Я сумел достичь своего целевого веса прямо перед Рождеством 2009 года и с тех пор держусь ниже этой границы. В настоящее время я вешу чуть меньше 150 фунтов (68 кг).

Эти две цели были мотивированы тем, что я на каком-то этапе своей жизни набрал немного лишнего веса. В худший момент, в 2005 году, я был примерно на 10 кг (или 22 фунта) тяжелее, чем надо. Не то чтобы это было ожирение, но я стал крупнее, чем был когда-либо раньше. Мне это не особенно нравилось, да и хорошего настроения не прибавляло.